Нет, тебе не нужен гроб, чтобы его похоронили.

Джон Джулл работал водителем грузовика, репортером, занимался страховыми случаями, а теперь его основная работа — специалист по техническому обслуживанию в садовом центре.

Житель Роксборо находит наибольшее значение в своей подработке. Он делает простые сосновые гробы.

«Я использовал слово «Зов», — сказал Джулл. «Прямо сейчас это то, что меня тянет сделать».

Джулл всегда был столяром-любителем, но после семейной трагедии в 2015 году он сделал свой первый гроб. Это его зацепило. Он ценит то, как его семья и семьи его клиентов используют его работу для создания смысла в трудное время.

«Какой должна быть ваша церемония?» — спросил Джулл, демонстрируя свои гробы на выставке Death Expo 15 октября в Университете Илона. «После смерти от опиоидов я получил обратно фотографии, и они оставили отпечатки рук, все ее друзья оставили отпечатки рук разных цветов радуги на внешней стороне гроба.

«Это разрывает тебе сердце, да? Но это то, что им было нужно. И это дало им право прикасаться», — сказал Джулл.

Джулл был среди 30 экспонентов выставки, однодневного мероприятия, спонсируемого Альянсом потребителей похоронных услуг Северной Каролины, некоммерческой группой, призванной помочь людям узнать свои права при планировании и оплате похорон.

Сара Уильямс, глава альянса, заявила, что хочет, чтобы ее организация была похожа на «Consumer Reports индустрии смерти».

«Мы хотим, чтобы каждый человек знал свои права, когда дело касается покупки похоронных товаров и услуг», — сказал Уильямс. «Это может включать в себя отказ от покупки каких-либо похоронных товаров и услуг вообще».

С этой целью организация собрала продавцов, продающих все: от похоронных саванов и крошечного портативного похоронного бюро, спрятанного в кузове фургона, до простых сосновых ящиков Джулла. На мероприятии присутствовали доулы, которые помогают умирающим и их семьям пройти через этот процесс. Оно также включало в себя заставляющую задуматься панельную дискуссию на тему «Что я буду делать со своим телом, когда умру».

Организация поделилась 52-страничным отчетом опроса похоронных бюро, проведенным в 2021 году, и их прейскурантами на прямую кремацию, немедленное захоронение и плату за основные услуги. Эти базовые услуги, стоимость которых варьируется от пары сотен долларов до более 4000 долларов, чаще всего не включают стоимость гроба, который сам по себе может стоить тысячи долларов.

В конечном итоге люди «ходят по земле в лучшей мебели, чем та, в которой они жили при жизни», — сказал Уильямс.

Уильямс также сказала, что ее организация пытается развенчать мифы о похоронах, такие как мнение о необходимости бальзамирования или о том, что по закону требуется установка склепа или могилы.

Ни то, ни другое неправда.

Параметры того, что является обязательным, а что нет и что следует раскрывать потребителям, были изложены в наборе руководящих принципов, опубликованных Федеральной торговой комиссией в 1984 году и пересмотренных десять лет спустя.

Например, в федеральном Законе о похоронах отмечается, что от потребителей нельзя требовать покупки чего-либо сверх «платы за базовые услуги и любых предметов, требуемых по закону». Но семьи, находящиеся под принуждением, часто не читают мелкий шрифт и могут обнаружить, что им приходится оплачивать счет на сумму до 20 000 долларов, когда все уже сказано и сделано.

«Если вы пойдете в Ikea или Walmart, купите гроб и отнесете его в похоронное бюро ABC, они не смогут взимать с вас плату за обработку», — сказал Уильямс. «Есть список обязательных действий для похоронных бюро, в том числе, если вы идете в похоронное бюро, первое, что они должны сделать, это дать вам прайс-лист, когда вы входите в дверь. Если вы позвоните им по телефону, они должны сказать вам, сколько стоит прямая кремация. Вы купили шкатулку в ИКЕА? Они должны его использовать, и они не могут взимать с вас плату за обработку».

По ее словам, люди слишком привыкли не говорить о смерти и не планировать ее, а затем, когда придет время, отдать ее похоронной индустрии.

«Это вопиющий позор», — добавил Уильямс.

Пэт Шейбл с любовью держала сложенную на своем выставочном столе льняную простыню для своего дела «Погребальные саваны, которые еще предстоит увидеть». Наряду с именами на ткани выцветшими индийскими чернилами были написаны две даты: 1818 и 1861 годы. Она объяснила, что даты отмечены, когда старинные простыни впервые попали в приданое матери в 1818 году, а затем были переданы в качестве части приданого ее дочери в 1861 году.